БВЛ


Упанишады в 3-х книгах. Кн. 1-я. Пер. предисл. и комм. А.Я. Сыркина. — М.: «Наука», «Ладомир», 1991. — С.65-82.


БРИХАДАРАНЬЯКА УПАНИШАДА


РАЗДЕЛ МАДХУ*


С.67

ПЕРВАЯ ГЛАВА

ПЕРВАЯ БРАХМАНА

1. Ом! Поистине, утренняя заря – это голова жертвенного коня, солнце – его глаз, ветер – его дыхание, его раскрытая пасть – это огонь Вайшванара; год – это тело жертвенного коня, небо – его спина, воздушное пространство – его брюхо, земля – его пах, страны света – его бока, промежуточные стороны – его ребра, времена года – его члены, месяцы и половины месяца – его сочленения, дни и ночи – его ноги, звезды – его кости, облака – его мясо; пища в его желудке – это песок, реки – его жилы, печень и легкие – горы, травы и деревья – его волосы, восходящее [солнце] – его передняя половина, заходящее – его задняя половина. Когда он оскаливает пасть, сверкает молния; когда он содрогается, гремит гром; когда он испускает мочу, льется дождь; голос – это его голос.

2. Поистине, день возник для коня подобно [сосуду] Махиман, что ставят перед [конем]. Колыбель его – в Восточном море. Ночь возникла для коня подобно [сосуду] Махиман, что ставят позади [коня]. Колыбель ее – в Западном море. Поистине, эти [сосуды] Махиманы возникли по обе стороны коня. Став конем, он понес на себе богов, [став] жеребцом – гандхарвов, [став] скакуном – асуров, [став] лошадью – людей. Море – его родич, море – его колыбель.

ВТОРАЯ БРАХМАНА

1. Вначале здесь не было ничего. [Все] это было окутано смертью или голодом, ибо голод – это смерть. Он [– зовущийся смертью – пожелал]: «Пусть я стану воплощенным» —

С.68

и сотворил разум. Он двинулся, славословя, и от его славословия родилась вода. «Поистине, — [сказал] он, — когда я славословил, появилась вода. Поэтому природа ее – арка». Поистине, радость приходит к тому, что знает природу воды арка.

2. Поистине, вода – арка. То, что было пеной воды, затвердело, и это стало землей. Он изнурил себя. И от него, изнуренного и воспламененного, возник блеск, его сущность, который есть огонь.

3. Он разделился на три части: треть – солнце, треть – ветер. Он же – и дыхание, разделенное на три части. Восток – его голова, та и другая стороны – передние конечности, запад – хвост, та и другая стороны – бедра, юг и север – бока; небо – его спина, воздух – брюхо, эта [земля] – грудь. Так твердо стоит он в водах. Кто знает это, твердо стоит там, куда он идет.

4. Он пожелал: «Пусть второе тело родится от меня». И разумом он – голод или смерть – произвел сочетание с речью. То, что было семенем, стало годом. До этого не было года. Он растил его столько времени, сколько длится год, и затем выпустил его. Когда он раскрыл рот, чтобы съесть рожденного, тот произнес: бхан. И это стало речью.

5. Он подумал: «Если я его убью, у меня будет мало пищи». Тогда той речью и тем телом он сотворил все, что существует здесь: ричи, яджусы, саманы, заклинания, жертвоприношения, людей, скот. Все, что он произвел, он решил пожрать. Поистине, он поедает все, поэтому природа смерти – адити. Кто знает природу смерти – адити, тот становится поедателем всего, что существует, и все становится его пищей.

6. Он пожелал: «Пусть я снова принесу жертву, еще бóльшую». Он стал изнурять себя, он воспламенился подвижничеством. И от него, изнуренного и воспламененного, возникли слава и сила. Поистине, слава и сила – это жизненные дыхания. Когда возникли дыхания, тело стало возрастать. И в его теле был разум.

7. Он пожелал: «Пусть это [тело] будет пригодно мне для жертвы и пусть я воплощусь с его помощью». Тогда [оно]

С.69

стало конем; возросши, оно сделалось пригодным для жертвы, поэтому жертвоприношение коня зовется ашвамедха. Поистине, кто знает это, тот знает ашвамедху. Оставив его на свободе, он стал думать [о нем] и по истечении года принес его в жертву самому себе, а [других] животных отдал богам. Поэтому и приносят в жертву Праджапати освященного [коня] принадлежащего всем богам. Поистине, ашвамедха – это то, что излучает тепло; его тело – год. Этот огонь – арка; эти миры – его тела. Итак, их двое – жертвенный огонь и жертвоприношение коня. И опять же, они – одно божество: смерть. Тот, [кто знает это], побеждает вторичную смерть, смерть не настигает его, смерть становится его телом, он становится единым с теми божествами.

ТРЕТЬЯ БРАХМАНА

1. От Праджапати произошло два вида существ: боги и асуры. И боги были моложе, асуры – старше. Они боролись друг с другом за эти миры. Боги сказали: «Давайте победим асуров при жертвоприношении с помощью удгитхи».

2. Они сказали речи: «Пой для нас». — «Хорошо», — [сказала речь], и речь стала петь для них. То наслаждение, которое заключено в речи, она [своим] пением доставляла богам; то хорошее, что она говорит, – себе самой. [Асуры] узнали: «Поистине, нас одолеют с помощью этого певца», — и, набросившись на нее, поразили ее злом. Зло, [которое заключается в том], что она говорит дурное, и есть это зло.

3. Затем [боги] сказали обонянию: «Пой для нас». — «Хорошо», — [сказало обоняние], и обоняние стало петь для них. То наслаждение, которое заключено в обонянии, оно [своим] пением доставляло богам; то хорошее, что оно обоняет, – себе самому. [Асуры] узнали: «Поистине, нас одолеют с помощью этого певца» — и, набросившись на него, поразили его злом. Зло, [которое заключается в том], что оно обоняет дурное, и есть это зло.

4. Затем [боги] сказали глазу: «Пой для нас». — «Хорошо» — [сказал глаз], и глаз стал петь для них. То наслаждение,

С.70

которое заключено в глазу, он [своим] пением доставлял богам; то хорошее, что он видит, – себе самому. [Асуры] узнали: «Поистине, нас одолеют с помощью этого певца» — и, набросившись на него, поразили его злом. Зло, [которое заключается в том], что он видит дурное, и есть это зло.

5. Затем [боги] сказали уху: «Пой для нас». — «Хорошо», — [сказало ухо], и ухо стало петь для них. То наслаждение, которое заключено в ухе, оно [своим] пением доставляло богам; то хорошее, что оно слышит, – себе самому, [Асуры] узнали: «Поистине, нас одолеют с помощью этого певца» — и, набросившись на него, поразили его злом. Зло, [которое заключается в том], что оно слышит дурное, и есть это зло.

6. Затем [боги] сказали разуму: «Пой для нас». — «Хорошо», — [сказал разум], и разум стал петь для них. То наслаждение, которое заключено в разуме, он [своим] пением доставлял богам; то хорошее, что он думает, – себе самому. [Асуры] узнали: «Поистине, нас одолеют с помощью этого певца» — и, набросившись на него, поразили его злом. Зло, [которое заключается в том], что оно думает дурное, и есть это зло. Так и случилось, что они одолели этих божеств злом, так они поразили их злом.

7. Затем [боги] сказали жизненному дыханию во рту: «Пой для нас». — «Хорошо», — [сказало оно], и это дыхание стало петь для них. [Асуры] узнали: «Поистине, нас одолеют с помощью этого певца» — и, набросившись на него, хотели поразить его злом. И подобно тому, как, ударившись о камень, рассыпается ком земли, так и они рассыпались в разные стороны и погибли. Так устояли боги и пали асуры. Кто знает это, тот устоит благодаря самому себе, а ненавидящий его враг падет.

8. Тогда [боги] сказали: «Где же было то, что так помогло нам?» Оно – во рту и зовется аясья; оно – ангираса, ибо оно – сущность членов тела.

9. Поистине, это божество зовется дур, ибо смерть далека от него. От того, кто знает это, смерть далека.

10. Поистине, после того, как это божество отразило от

С.71

тех божеств зло и смерть, оно послало [зло] туда, где кончаются страны света. Там оно поместило их зло. Пусть поэтому никто не идет к людям, никто не идет до конца [стран света] не то он встретится со злом, со смертью.

11. Поистине, после того, как это божество отразило от тех божеств зло и смерть, оно увело их от смерти.

12. Поистине, первым оно увело речь. Когда та освобо дилась от смерти, она стала огнем. Выйдя за пределы смерти, этот огонь сияет.

13. Затем [оно] увело обоняние. Когда то освободилось от смерти, оно стало ветром. Выйдя за пределы смерти, этот ветер очищает.

14. Затем [оно] увело глаз. Когда тот освободился от смерти, он стал солнцем. Выйдя за пределы смерти, это солнце пылает.

15. Затем [оно] увело ухо. Когда то освободилось от смерти, оно стало странами света. Эти страны света вышли за пределы смерти.

16. Затем [оно] увело разум. Когда тот освободился от смерти, он стал луной. Выйдя за пределы смерти, эта луна сияет. Поистине, это божество уводит от смерти того, кто знает это.

17. Затем пением [оно] приобрело себе пищу, пригодную для еды. Ибо всякая пища, которая поедается, поедается жизненным дыханием. Здесь – его основа.

18. Эти боги сказали: «Поистине, всю эту пищу, сколько ее есть, ты приобрело себе пением. Дай же и нам долю в этой пище». — [Оно ответило:] «Тогда войдите в меня». — «Хорошо», — [сказали они] и со всех сторон вошли в него. Поэтому они насыщаются той пищей, которую съедает [это дыхание]. Поистине, в того, кто знает это, таким же образов входят его родичи, он становится поддержкой родичей, их главой, предводителем, поедателем пищи, владыкой. И если кто-нибудь из его людей пожелает противопоставить себя знающему это, то он не сможет удовлетворить своих подчиненных. Но кто покоряется ему и, следуя за ним, желает поддержать своих подчиненных, тот сможет удовлетворить их.

С.71

19. Оно – Аясья Ангираса, ибо оно – сущность членов тела. Поистине, дыхание – сущность членов тела, да, дыхание – сущность членов тела. Поэтому, из какого бы члена тела ни вышло дыхание, тот член засыхает. Поистине, оно – сущность членов тела.

20. И оно также – Брихаспати: Ведь брихати есть речь и оно – ее господин. Поэтому оно – Брихаспати.

21. И оно также – Брахманаспати. Ведь Брахман есть речь, и оно – ее господин. Поэтому оно – Брахманаспати.

22. И оно также – саман. Ведь саман есть речь. Это – «она» и «он»; отсюда имя его – саман. И еще потому, что оно равно белому муравью, равно мошке, равно слону, равно этим трем мирам, равно этой вселенной, – поэтому оно и саман. Кто знает так этот саман, тот достигает соединения с саманом и пребывает с ним в одном и том же мире.

23. И он также – удгитха. Поистине, дыхание – ут, ибо дыханием поддержан весь этот мир. И речь – это песнь. Оно – ут и гитха и поэтому – удгитха.

24. И поэтому сказал Брахмадатта Чайкитанея, вкушая царя [Сому]: «Пусть этот царь отсечет мою голову, если Аясья Ангираса пел удгитху иным способом, чем этот. Ведь лишь речью и дыханием он пел удгитху».

25. Кто знает богатство этого самана, тот владеет этим богатством. Поистине, богатство его – благозвучие. Поэтому тот, кто собирается исполнять обязанности жреца, желает, чтобы в голосе его было благозвучие. Таким наделенным благозвучием голосом пусть исполняет он обязанности жреца. Поэтому при жертвоприношении люди желают видеть наделенного благозвучным голосом – того, у кого есть богатство. Кто знает так это богатство самана, у того есть богатство.

26. Кто знает золото этого самана, у того есть золото. Ведь золото его – благозвучие. Кто знает так это золото самана, у того есть золото.

27. Кто знает опору этого самана, тот действительно имеет опору. Ведь опора его – речь. Ибо, опираясь на речь,

С.73

поет жизненное дыхание. Но некоторые говорят, что [его опора] – в пище.

28. Теперь следует восхождение к очистительным гимнам. Поистине, прастотар поет саман, и, пока он поет его, пусть произносит [жертвователь]: «Веди меня от небытия к бытию. Веди меня от тьмы к свету. Веди меня от смерти к бессмертию». Когда он говорит: «Веди меня от небытия к бытию», то, поистине, небытие – это смерть, бытие – бессмертие. «Веди меня от смерти к бессмертию, сделай меня бессмертным», — вот что он тогда говорит. [Когда он говорит:] «Веди меня от тьмы к свету», то, поистине, тьма – это смерть, свет – бессмертие. «Веди меня от смерти к бессмертию, сделай меня бессмертным», — вот что он тогда говорит. [Когда он говорит:] «Веди меня от смерти к бессмертию», то нет здесь ничего, что было бы скрыто.

Что же до других хвалебных гимнов, то пусть пением их он добывает себе пищу. И пусть поэтому он выбирает в них дар для себя – то желание, которое он желает. Знающий это удгатар приобретает пением для себя или для жертвователя то желание, которое он желает. Поистине, это – завоевание мира. Нечего бояться, что не достигнет лучшего мира тот, кто знает так этот саман.

ЧЕТВЕРТАЯ БРАХМАНА

1. Вначале [все] это было лишь Атманом в виде пуруши. Он оглянулся вокруг и не увидел никого кроме себя. И прежде всего он произнес: «Я есмь». Так возникло имя «Я» Поэтому и поныне тот, кто спрошен, отвечает сначала: «Я есмь», а затем называет другое имя, которое он носит. Перед началом всего этого он сжег все грехи, и поэтому он – пуруша. Поистине, знающий это, сжигает того, кто желает быть перед ним.

2. Он боялся. Поэтому [и поныне] тот, кто одинок, боится. И он подумал: «Ведь нет ничего кроме меня, – чего же я боюсь?» И тогда боязнь его прошла, ибо чего ему было бояться? Поистине, [лишь] от второго приходит боязнь.

С.74

3. Поистине, он не знал радости. Поэтому тот, кто одинок, не знает радости. Он захотел второго. Он стал таким, как женщина и мужчина, соединенные в объятиях. Он разделил сам себя на две части. Тогда произошли супруг и супруга. «Поэтому сами по себе мы подобны половинкам одного куска», — так сказал Яджнявалкья. Поэтому пространство это заполнено женщиной. Он сочетался с нею. Тогда родились люди.

4. И она подумала: «Как может он сочетаться со мною после того, как произвел меня из самого себя? Что же – я спрячусь». Она стала коровой, он – быком и сочетался с ней; тогда родились коровы. Она стала кобылой, он – жеребцом; она ослицей, он – ослом и сочетался с ней; тогда родились однокопытные. Она стала козой, он – козлом; она – овцой, он – бараном и сочетался с ней; тогда родились козы и овцы. И так то, что существует в парах, – все это он произвел на свет, вплоть до муравьев.

5. Он узнал: «Поистине, я есмь творение, ибо я сотворил все это». Так он стал творением. Кто знает это, тот находится в этом его творении.

6. Затем он потер [руки] и сотворил огонь изо рта, [словно] из материнского лона. Поэтому у обоих внутренняя поверхность лишена волос – ведь лишено волос внутри материнское лоно. И когда говорят: «Приноси жертву тому богу», «приноси жертву другому», то это лишь его творение, ибо он – все боги. И вот влагу, которая существует, он сотворил из семени; и это – сома. Поистине, весь этот мир – лишь пища, огонь – поедатель пищи. Это – высшее творение Брахмана, ибо он сотворил богов превосходящими [его самого], смертный, он сотворил бессмертных. Поэтому это – высшее творение. Кто знает это, находится в высшем его творении.

7. [Все] это было тогда неразличимо. Он стал различим по имени и образу. И [говорят]: «Таково его имя, таков образ». Ведь поныне [все] различимо по имени и образу. И [говорят]: «Таково его имя, таков образ». Он [Атман] проник сюда до кончиков ногтей, как нож в ножны, как огонь в пристанище

С.75

огня. Его не видят, ибо он неполон. Дышащий, он зовется дыханием, говорящий – речью, видящий – глазом, слышащий – ухом, разумеющий – разумом. Это лишь имена его дел. Кто почитает лишь то или иное из них, не обладает знанием, ибо в том или ином он неполон. Пусть почитают его как Атмана, ибо здесь все [его дела] становятся одним. Этот Атман – след всего сущего, ибо, поистине, как находят по следу [утерянное], так узнают по нему все сущее. Кто знает это, тот находит славу и похвалу.

8. Этот Атман дороже сына, дороже богатства, дороже всего остального. Он – самое сокровенное. И если тому, кто называет дорогим не Атмана, а другое, скажут, что он утратит то, [что считают] дорогим, то так и может произойти. Лишь Атмана следует почитать дорогим. Кто почитает дорогим лишыь Атмана, у того дорогое не погибнет.

9. И говорят: «Если люди считают, что благодаря знанию Брахмана они станут всем, то что же такое знал Брахман, благодаря чему он стал всем?»

10. Поистине, в начале это было Брахманом. Он узнал себя: «Я есмь Брахман». Поэтому он стал всем [сущим]. И кто из богов пробудился [к этому знанию] тот стал таким же. То же произошло с риши, то же с людьми. Видя это, риши Вамадева понял: «Я был Ману и Сурьей». Так и поныне – кто знает: «Я есмь Брахман», тот становится всем [сущим]. И даже боги не могут помешать ему в этом, ибо он становится их Атманом. Кто же почитает другое божество и говорит: «Оно – одно, а я – другое», тот не обладает знанием. Он – как животное перед богами. Ведь, поистине, как многие животные приносят пользу человеку, так и каждый человек приносит пользу богам. Даже когда бывает взято одно животное, это причиняет неудовольствие, – чего же говорить о многих? Поэтому, им [богам] неприятно, когда люди знают это.

11. Поистине, вначале [все] это было одним Брахманом. Будучи одним, он не расширялся. Он сотворил еще лучший образ: кшатру – тех, кто кшатрии среди богов: Индру, Варуну, Сому, Рудру, Парджанью, Яму, Мритью, Ишану. Поэтому

С.75

нет ничего выше кшатры. Поэтому при раджасуйе брахман почитает кшатрия как более высокого, он воздает эту честь одной кшатре. И все же Брахман – источник кшатры. Поэтому, если царь и достигает высшего положения, под конец он находит прибежище в Брахмане, своем источнике. И кто оскорбляет его [Брахмана], тот нападает на собственный источник. Он становился тем хуже, чем лучше тот, кого он оскорбил.

12. Все же он не расширялся. Он сотворил виш – те породы богов, которые обозначаются по группам: васу, рудры, адитьи, вишведевы и маруты.

13. Все же он не расширялся. Он сотворил варну шудр [в образе] Пушана. Поистине, эта [земля] – Пушан, ибо она питает все сущее.

14. Все же он не расширялся. Он сотворил еще лучший образ – дхарму. Кшатра кшатры – вот что такое дхарма. Поэтому нет ничего выше дхармы. И бессильный надеется [одолеть] более сильного с помощью дхармы, словно с помощью царя. Ибо, поистине, дхарма есть правда. Поэтому и считают, что говорящий правду говорит дхарму, говорящий дхарму говорит правду. Ведь обе они – одно и то же.

15. Итак, это – Брахман, кшатра, виш и шудра. Этот Брахман был среди богов огнем, среди людей – брахманом; [божественным] кшатрием он существовал как кшатрий; [божественным] вайшьей – как вайшья; [божественным] шудрой – как шудра. Поэтому желают пребывать в мире богов в виде огня, среди людей – в виде Брахмана – ведь в двух этих образах существовал Брахман. И если кто-нибудь покидает этот мир, не видя собственного мира, то [мир] тот, подобно непрочитанной веде или несделанному деянию, не приносит ему пользы. И если даже не знающий этого делает великое и благое деяние, то оно гибнет под конец. Лишь Атмана следует почитать как мир. Кто почитает лишь Атмана как мир, деяние того не гибнет. Из этого Атмана он творит все, что пожелает.

16. И поистине, этот Атман – мир всех существ. Когда он совершает подношение и жертву – он мир богов; когда

С.77

произносит [веды] – [мир] риши; когда делает приношения предкам, когда желает потомства – [мир] предков; когда укрывает людей, когда дает им пищу – [мир] людей; когда доставляет животным траву и воду – [мир] животных; когда в его домах поддерживают существование звери, птицы и все, вплоть до муравьев, [то он] – их мир. И как желают безопасности для своего мира, так желают все существа безопасности для того, кто знает это. Поистине, это известно и исследовано.

17. Вначале [все] это было лишь Атманом, единственным. Он пожелал: «Пусть будет у меня жена – тогда я смогу произвести потомство; пусть у меня будет богатство – тогда я смогу совершать деяние» — Поистине, таковы [пределы] желания, и желающий не может доставить себе большего. Поэтому и поныне одинокий желает: «Пусть будет у меня жена – тогда я смогу произвести потомство; пусть будет у меня богатство – тогда я смогу совершить деяние». И если из этих желаний он не достигает какого-либо одного, то считает себя неполным. А полнота его [такова]: разум – его Атман, речь – его жена, дыхание – его потомство; глаз – его мирское богатство, ибо глазом он добывает его; ухо – его божественное [богатство], ибо ухом он слышит его. И тело – его деяние, ибо телом он совершает деяние. Пятерично это жертвоприношение, пятерично жертвенное животное, пятеричен человек, пятерично все, что существует. Тот, кто знает это, достигает всего [сущего].

ПЯТАЯ БРАХМАНА
  1. Когда знанием и подвижничеством отец породил семь видов пищи,

    То один из них сделал общим для всех, два уделил богам,

    Три сделал для себя, один предоставил животным.

    На нем основано все, что дышит и что не [дышит].

    Почему же неистребимы те, которые всегда поедаются?

С.78

    Кто знает об этой неистребимости, тот поедает пищу лицом,

    Тот идет к богам, тот живет [своей] силой.

Таковы стихи.

2. «Когда отец породил знанием и подвижничеством семь видов пищи», — ибо отец породил [их] знанием и подвижничеством. «То один из них сделал общим для всех» — та его пища, которая поедается, – общая для всех. Кто почитает ее, тот не свободен от зла, ибо она смешана. «Два уделил богам» — это огненное жертвоприношение и подношение. Поэтому совершают огненное жертвоприношение и подношение богам. Говорят также, [что это] – жертвы новолуния и полнолуния. Поэтому пусть не совершает жертвоприношений из корысти. «Один предоставил животным» — это молоко, ибо вначале люди и животные живут молоком. Поэтому новорожденному ребенку дают сначала лизать масло или сосать грудь, и новорожденного ребенка называют «не поедающим траву». «На нем основано все, что дышит и что не [дышит]» — на молоке основано все, что дышит, и что не [дышит]. Что же касается слов: «Кто в течение года приносит жертву молоком, тот побеждает вторичную смерть» — то не надо так считать. Ибо в тот самый день, когда он приносит жертву, побеждает вторичную смерть знающий это. Ведь он приносит богам всю пищу. «Почему же неистребимы те, которые всегда поедаются?» — ведь поистине пуруша неистребим, потому что он снова и снова порождает эту пищу. «Кто знает об этой неистребимости» — ведь поистине пуруша неистребим, потому что постоянным размышлением он производит эту пищу, [как своими] деяниями. Если он не делает этого, [пища] истребляется. «Тот поедает пищу лицом» — лицо это рот, это [он поедает ее] ртом. «Тот идет к богам, тот живет [своей] силой» — это восхваление.

3. «Три сделал для себя» — разум, речь, дыхание – их он сделал для себя. «Разум [мой] был далеко, и я не видел. Разум [мой] был далеко, и я не слышал», — так [говорят], ибо лишь разумом смотрят, разумом слушают. Любовь, решительность, сомнение, вера, неверие, твердость, нетвердость,

С.79

стыд, размышление, страх – все это разум. Поэтому даже тот, кого коснутся сзади, узнаёт это разумом. И [все], что есть звук, то – речь. Она имеет конец и не имеет. Дыхание [в легких], дыхание, идущее вниз, дыхание, разлитое по телу, дыхание, идущее вверх, общее дыхание – [таковы] дыхания, и все это лишь [одно] дыхание. Из них, поистине, состоит этот Атман: из речи, из разума, из дыхания.

4. Таковы же и три мира: речь – этот мир, разум – воздушное пространство, дыхание – тот мир.

5. Таковы же и три веды: речь – Ригведа, разум – Яджурведа, дыхание – Самаведа.

6. Таковы же и боги, праотцы, люди: речь – боги, разум – праотцы, дыхание – люди.

7. Таковы же и отец, мать, потомство: разум – отец, речь – мать, дыхание – потомство.

8. Таково же и то, что известно; то, что должно стать из вестным; то, что неизвестно. То, что известно, [имеет] образ речи, ибо речь – известное. Став им [известным] речь защищает его [знающего].

9. То, что должно стать известным, имеет образ разума, ибо разум – то, что должно стать известным. Став им [тем, что должно стать известным] разум защищает его [знающего].

10. То, что неизвестно, имеет образ дыхания, ибо дыхание – то, что неизвестно. Став им [неизвестным] дыхание защищает его [знающего].

11. Тело этой речи – земля. В образе света она – этот [земной] огонь. Насколько простирается речь – настолько простирается земля, настолько простирается этот огонь.

12. Далее, тело этого разума – небо, в образе света он – солнце. Насколько простирается разум – настолько простирается небо, настолько простирается солнце. Оба они сочетались – от этого родилось дыхание. Оно – Индра, и оно не имеет соперника. Поистине, соперник это второй. Кто знает это, у того не бывает соперника.

13. Далее, тело этого дыхания – вода, в образе света оно – луна. Насколько простирается дыхание – настолько простирается вода, настолько простирается луна. Все они

С.80

равны, все бесконечны. Поистине, тот, кто почитает их конечными, приобретает конечный мир; тот же, кто почитает их бесконечными, приобретает бесконечный мир.

14. Этот Праджапати – год, [он состоит] из шестнадцати частей. Его ночи – пятнадцать частей, неизменна его шестнадцатая часть. Благодаря ночам он и растет, и уменьшается. В ночь новолуния он проникает этой шестнадцатой частью во все, что одушевленно, и рождается на следующее утро. Поэтому из почтения к этому божеству в такую ночь нельзя пресекать дыхание у одушевленного, будь то даже ящерица.

15. Поистине, человек, который знает это, – сам есть год, Праджапати из шестнадцати частей. Его имущество – пятнадцать частей, Атман – его шестнадцатая часть. Благодаря имуществу он и растет и уменьшается. Этот Атман – ступица колеса, имущество – обод колеса. Поэтому когда [кто-нибудь] теряет все, но его Атман живет, то говорят, что он потерял обод колеса.

16. Поистине, существует три мира – мир людей, мир предков, мир богов. Мир людей приобретается лишь благодаря сыну, а не какому-нибудь другому деянию; мир предков – благодаря деянию, мир богов – благодаря знанию. Поистине, мир богов – лучший из миров. Поэтому и восхваляют знание.

17. Теперь – о передаче. Когда [кто-нибудь] считает, что уходит из мира, он говорит сыну: «Ты – Брахман, ты – жертва, ты – мир». Сын отвечает: «Я Брахман, я – жертва, я – мир». Поистине, то, что изучено, – все это едино в [слове] «Брахман». Поистине, те жертвы, которые [приносились], – все они едины в [слове] «жертва». Поистине, те миры, которые есть, – все они едины в [слове] «мир». Поистине, в этом – все [сущее]. «Будучи этим всем, пусть он поможет мне [спастись] отсюда», — так [думает отец]. Поэтому обученного сына называют ведущим к достижению мира, поэтому обучают его.

С.81

Когда знающий это уходит из этого мира, он проникает своими дыханиями в сына. Когда им совершено что-либо неправильное, то сын освобождает его от всего этого, – потому он и зовется сыном. Благодаря сыну отец утверждается в этом мире. Тогда в него проникают божественные, бессмертные дыхания.

18. Из земли и из огня в него проникает божественная речь. Поистине, это – божественная речь, и все, что ею ни говорится, то исполняется.

19. Из неба и солнца в него проникает божественный разум. Поистине, это – божественный разум, благодаря которому он становится радостным и больше не страдает.

20. Из вод и луны в него проникает божественное дыхание. Поистине, это – божественное дыхание, которое – движется оно или не движется – не терпит ущерба и не гибнет. Кто знает это, становится Атманом всех существ. Каково это божество – таков он. Как благоприятствуют все существа тому божеству, так благоприятствуют все существа тому, кто знает это. Какие бы страдания ни терпели рожденные, эти [страдания] остаются в них. Лишь добро идет к нему, ибо, поистине, зло не идет к богам.

21. Теперь следует рассмотрение обрядов. Праджапати сотворил действия. Сотворенные они вступили в спор друг с другом. Речь решила: «Я буду говорить». Глаз: «Я буду видеть». Ухо: «Я буду слышать». И так же [решили] другие действия, [каждое] согласно [своему] делу. Смерть сделалась изнурением и одолела их, овладела ими. Овладев ими, смерть удержала их [от дел]. Поэтому и бывает изнурена речь, изнурен глаз, изнурено ухо. Но она не овладела тем, что есть срединное дыхание. Те [действия] хотели узнать его [и сказали]: «Поистине, оно – лучшее из нас, ибо – движется оно или не движется – оно не терпит ущерба и не гибнет. Давайте же примем все его образ». И все они приняли его образ. Поэтому по его имени их и называют «дыханиями». Из какой бы семьи ни был тот, кто знает это, ту семью называют по его имени. Вступающий в спор с тем, кто знает это, иссыхает и, иссохнув, умирает под конец. Вот, что относится к телу.

С.82

22. Теперь – о божествах. Огонь решил: «Я буду гореть». Солнце: «Я буду греть». Луна: «Я буду сиять». И так же [решили] другие божества, [каждое] согласно [своему] божественному [делу]. И каково срединное дыхание между жизненными силами, таков ветер между этими божествами. Ибо другие божества идут на покой, но не ветер. Ветер – это божество, которое никогда не садится.

23. Теперь – этот стих:

(поистине, из дыхания оно поднимается и в дыхание заходит) —

(Поистине, что они решили раньше, то делают и сегодня).

Пусть поэтому [человек] исполняет лишь один обряд. Пусть он вдыхает и выдыхает, [желая]: «Да не овладеет мной зло смерти». И когда он исполняет [обряд], то пусть завершит [его]. Таким путем он соединится с этим божеством и приобретет с ним один и тот же мир.

ШЕСТАЯ БРАХМАНА

1. Поистине, [все] это – триада: имя, образ, деяние. [Что касается] их имен, то источник их – речь, ибо от нее происходят все имена. Она – их песнопение, ибо она – общая для всех имен. Она – их Брахман, ибо она несет все имена.

2. Теперь – об образах: источник их – глаз, ибо от него происходят все образы. Он – их песнопение, ибо он – общий для всех образов. Он – их Брахман, ибо он несет все образы.

3. Теперь – о деяниях: источник их – тело, ибо от него происходят все деяния. Оно – их песнопение, ибо оно – общее для всех деяний. Оно – их Брахман, ибо оно несет все деяния. Эта триада едина, это Атман. Атман, будучи единым, есть эта триада. Это – бессмертное, покрытое действительным. Поистине, дыхание – бессмертное, имя и образ – действительное. Ими покрыто это дыхание.


КОММЕНТАРИИ*

С.161

Настоящий перевод сделан с текста Брихадараньяки в рецензии Канва, изданной С. Радхакришнаном (The principal Upanishads, London, 1953), Кроме того, при переводе и комментировании нами были использованы издания О. Бётлингка, Э. Сенара, Мадхавананды, М. Мюллера, П. Дейссена и др. (см. библиографию).


 

Брихадараньяка (bṛhadāraṇyaka) — букв.: «Великая араньяка». Согласно Шанкаре, великой эта упанишада названа из-за своего объема; араньякой – так как ей учили в лесу (araṇya – «лес»). Здесь и ниже традиционные индийские толкования (Шанкары, Анандагири и др.) приведены в основном по PU и ВМ.

Мадху — значение madhukāṇḍa – "раздел меда". Название первого раздела Брихадараньяки связано с содержащиеся в его конце (II.5) "учением меда" (madhuvidyā; см. соотв. прим.).

Брахмана (brāhmaṇa) — такой заголовок носят в Брихадараньяке подразделения, составляющие каждую из шести глав (adhyāya) памятника. Слово это употреблено здесь, по-видимому, в значении "объяснение, касающееся Брахмана", "священное знание" и т.п., и оставлено нами без перевода.

I.1.1. Ом (om, aum) — торжественное восклицание, почитающееся символом высшего начала у индуистов (а также у буддистов); употребительно в начале и при завершении молитв, религиозных церемоний и часто ставится в начале текстов. По значению "Ом" близко к "истинно!", "Да будет так!" (cp. "аминь"). Религиозная традиция отождествляет три составляющих его звука a, u, m – с верховной триадой индуистского пантеона, богом-творцом Брахмáном (Brahmán, m.), богом-хранителем всего живого Вишну (Viṣṇu) и богом-разрушителем Шивой (Śiva). Подробнее о символике "aum" см. A. Daniélou, Le polythéisme hindou, Paris, 1960, pp. 507-511 (далее — A. Daniélou, Le polythéisme).

Жертвенного коня (aśvasya medhāsya). Имеется в виду торжественное жертвоприношение коня (aśvamedha), совершавшееся следующим

С.162

образом: царь пускал на волю коня, охраняемого сильным войском. Правители тех земель, в которые заходил конь, должны были добровольно подчиниться царю – владельцу коня или их подчиняли силой, после чего конь продолжал свой путь. Такой поход длился в течение года, и в случае его успешного завершения царь-победитель приступал к ашвамедхе: коня убивали и его жир предлагали в приношение богам. Совершение этой жертвы давало право владельцу коня считаться царем царей, владыкой земли. Подробное описание ашвамедхи содержится в Шатапатха Брахмане (XIII.1), к которой примыкает Брихадараньяка. (Cp. P.V. Kane, History of Dharmaśāstra, vol. II. pt II, Poona, 1941, p. 1228 sq. — далее: P.V. Kane, History.) Характерно, что в то время, как упанишады сборника гимнов Ригведы (Айтарея, Каушитаки) исходят в своем изложении из аллегорически трактуемой уктхи (uktha – стихи, декламируемые при религиозной церемонии; cp. SU, 10, 32; Айтарея араньяка II.1-3; Кау II.6), а упанишада сборника песнопений Самаведы (Чхандогья) – из удгитхи и самана (udgītha, sāman – ритуальное пение из Самаведы; SU, 66; Ч I; II), примыкающая к сборнику жертвенных формул, Яджурведе, Брихадараньяка начинается с аллегорического истолкования: конь, приносимый в жертву при ашвамедхе, – вселенная (SU, 382; P. Deussen, Die Philosophie, S. 21, 110 sq.). Связь между жертвоприношением и сотворением мира раскрывается в следующей брахмане этой главы. Известную аналогию представляет здесь Пурушасукта Ригведы (Рв Х.90), повествующая о сотворении мира из членов тела первичного существа – пуруши (puruṣa). Возможно, образ коня в начале Брихадараньяки связан с легендой о том, как Белая Яджурведа была открыта Яджнявалкье (см. ниже, прим. к I.4.3.) солнцем, явившимся ему в виде коня.

Утренняя заря (uṣas)... — промежуток времени ок. 3/4 часа перед восходом солнца. Шанкара поясняет: голова – важнейшая часть тела; заря – важнейшая часть дня.

Дыхание... — о значениях prāṇa в упанишадах см. предисловие, стр. 31; прим. к I.2.3; 3.1; 5.3.

Вайшванара (Vaishvānara) — "вездесущий", "вселенский", эпитет огня, также – бога огня, Агни.

Год – это тело... — здесь ātman, согласно толкованию Шанкары, означает "тело". О других его, более употребительных в упанишадах значениях см. ниже, прим. к I.4.1.

Пах — перевод pājasyam, вызывает трудности, так как значение "брюхо", "бока" (M-W, 614) не подходит по контексту. М. Мюллер (UM, 73, n. 4) предлагает chest; П. Дейссен (SU, 382) – Bauches Wölbung; С. Радхакришнан (PU, 149-150) переводит – hoofs (копыта), учитывая толкование Шанкары: pādasyam, pādāsana-sthānam (земля как подножье высшего существа: cp. My II.1.4). То же, Дф, 139. Следуем толкованию О. Бётлингка (ВВ, 1) – Weichen и Э. Сенара (BS, 1) – bas-ventre. Cp. M.A. Mehendale, Two derivatives in -ya, "Bull. of the School of Oriental and

С.163

African Studies", vol. 25, 1962, p. 597 sq. (далее: M.A. Mehendale, Two derivatives).

Голос – это его голос. — Vac здесь – звучание стихий (грома и т.п.), отождествляемое с голосом коня.

I.1.2. Сосуд Махиман... — Mahiman (букв.: "величие"), название сосудов для жертвенных возлияний, употреблявшихся при ашвамедхе. Один из них, золотой, ставился впереди коня, другой, серебряный, – позади (cp. UM, 74, n. 5). Согласно объяснению Мадхавананды (р. 12, n. 1) purastān и paśchān употреблено во временнóм значении, т.е. один сосуд употребляется перед убийством коня, другой – после. Согласно традиционному толкованию (носящему, как почти все приведенные ниже объяснения подобного рода, совершенно фантастический характер), золотой сосуд спереди отождествляется с днем, так как и день и золото светятся (dīpti sāmānyāt); серебряный сзади – с ночью, так как слова "серебро" и "ночь" начинаются с одного слога (rājata и rātri – Шанкара), а также из-за сходства между блеском серебра и ночной луны (Анандагири).

В Восточном море... — здесь снова аллегорическая интерпретация. "Восточное море" – Бенгальский залив; "Западное море" – Аравийское море. Для Шанкары море – аллегория высшей божественной субстанции (paramātman).

Конем... жеребцом... скакуном... лошадью — в тексте различные обозначения коня: hayo... vajī... arvā... aśvo..., употребленные, согласно Шанкаре, как восхваление.

Гандхарвы (gandharva) — разряд низших божеств. В ведийскую эпоху почитались как духи лесов, позже – как небесные музыканты, услаждающие богов пением и плясками.

Асуры (asura) — в древнейшие времена слово это употреблялось для обозначения высших благодетельных божеств (cp. авест. ahura). Однако уже в ведах отношение к асурам становится двойственным: это небесные демоны, противопоставляющие себя богам; в эпических поэмах послеведийского периода асуры – неизменные соперники богов, от которых они терпят поражение (cp. ниже, прим. к I.3.1 и сл.).

I.2.1. Вначале... — космогоническая легенда связана здесь с идеей жертвоприношения. Творец, отождествляемый со смертью (mṛtyu; cp. A. Minard, Trois énigmes sur les cent chemins. Recherches sur le Śatapaṭhabrāhmaṇa, t. II, Paris, 1956, p. 165, n. 403a — далее: A. Minard, Trois énigmes) или голодом (aśanāyā), желая стать воплощенным (ātmanvin), т.е. согласно толкованию Рамануджи, произвести на свет одушевленные и неодушевленные объекты, творит из себя разум (cp. ВВ, Anm. 1, – manas), затем создает мир, чтобы пожрать его, т.е. принести себе в жертву (I.2.5) и, наконец, сам превращается в жертвенного коня (I.2.6). С. Радхакришнан (PU, 151) отождествляет творца-смерть с Хираньягарбхой (Hiraṇyagarbha) – "золотым зародышем", манифестацией "самосущего" изначального верховного существа-абсолюта, Брáхмана (Bráhman, n.), из которой

С.164

родился бог-творец Брахмáн (Brahmán, m.; предисловие, стр. 29). Эпитет этого творца в санскритской литературе – Праджапати (Prajāpati) – "отец созданий". Творец и хранитель существ Праджапати почитался главой ведийского пантеона, отождествляясь в разное время с различными верховными божествами: богом-воителем, владыкой богов Индрой, Вишну и т.д.

Ибо голод – это смерть... — так как голод побуждает к убийству животных (Шанкара).

Когда я славословил... — здесь характерное для Брихадараньяки этимологизирование: arc – "славословить", ka – "радость"; cp. SU, 383; ВВ, 2; BS, 2; cp. PU, 151; UM, 75, n. 1 – "вода". Шанкара поясняет: kam udakaṁ sukhaṁ vā. Отсюда слово arka, имеющее ряд значений ("луч", "огонь", "солнце", "религиозная церемония", "восхваление"), выступающее здесь (cp. ниже, I.2.2), как название воды. Следует отметить, что в литературе смерть (см. предыд. прим.) часто отождествляется с Агни.

Поистине, радость приходит к тому, кто знает... — здесь весьма употребительная в Брихадараньяке формула: знание тех или иных положений доставляет знающему соответствующие блага или ограждает его от соответствующих зол. Cp. ниже, I.2.3; 3.16; 18; 22 и др.; cp. предисловие стр. 50-51. См. также об этом выражении; J.C. Chatterji, The significance of the phrase ya evaṁ veda in Upaniṣads, — JAOS, vol. 50, 1930, p. 323.

I.2.2. Изнуренного и воспламененного... (śrāntasya taptasya) — по толкованию Шанкары, он устал, творя мир. Tapta допускает и другое толкование: "предавшийся подвижничеству, аскезе". По-видимому, переосмысление tapas как "духовный жар" (PU, 153). Cp. ниже, I.2.6.

Возник блеск... — Шанкара отождествляет этот "блеск" с virāj (см. ниже, прим. к IV.2.3).

I.2.3. На три части... — третья часть – огонь, отождествляющийся здесь с огнем на алтаре ашвамедхи.

Дыхание... — Prāṇa (ед. ч.), употреблена здесь в наиболее общем значении: "жизненное дыхание", дыхание как высший принцип жизнедеятельности. О пране как одном из пяти дыханий в теле человека – "дыхании в легких" – см. предисловие, стр. 31; прим. к I.5.3. О prāṇa в сочетании с apāna для обозначения вдоха и выдоха – прим. к. I.5.23. Prāṇās (мн. ч.) – означает "органы жизнедеятельности", "жизненные силы", "жизнь".

Та и другая стороны — передние конечности, т.е. северо-восток и юго-восток. Ниже под "той и другой сторонами" подразумеваются северо-запад и юго-запад.

I.2.4. Сочетание с речью... — cp. I.4.17, где речь отождествляется с супругой.

Стало годом... — согласно объяснению Шанкары, смерть (Хираньягарбха)

С.165

творит воду, входит в нее как семя и, превратившись в мировой зародыш (космическое яйцо), становится годом.

Бхан (bhāṇ) — толкуется как подражание дыханию. Здесь можно видеть попытку объяснить происхождение языка с помощью теории междометий.

I.2.5. Он сотворил... — согласно Шанкаре в I.2.4, здесь идет речь о непроявленном (avyakta) творении; в настоящем же параграфе – о проявленном (bāhya).

Ричи, яджусы, саманы, заклинания... — в тексте дано обозначение стихов соответствующих сборников: rco – гимны Ригведы, yajūṁṣi – жертвенные формулы Яджурведы, sāmāni – песнопения Самаведы (см. прим. к I.1.1.); chandāṁsi, переведенное нами как "заклинания" может обозначать здесь и тексты сборника заклинаний и заговоров Атхарваведы, появившегося несколько позднее первых трех вед (cp. ниже, II.4.10; IV.1.2; IV.5.11 – atharvāṅgirasa в перечислении вед). Не исключено, однако, что в данном месте упомянуты лишь три веды (cp. I.5.5), a chandāṁsi употреблено в своем более общем значении: "метрические тексты" (толкование Шанкары; PU, 153; ВВ, 3; UM, 76).

Адити... — опять этимологизирование: atti ("он поедает")... aditi ("поедатель"). Здесь Адити – эпитет смерти; вместе с тем Шанкара сопоставляет его с именем прародительницы богов Адити (Aditi – "несвязанная", "несравненная") – дочери легендарного прародителя Дакши, отождествлявшейся с небом и воздушным пространством (cp. Рв I.89.10).

I.2.6. Снова (bhūyo)... — Согласно объяснению Шанкары, Праджапати имеет в виду жертвоприношение коня, которое он совершил в своем предыдущем существовании. Cp. другое толкование bhūyo: ВВ, 3 – in grossem Maaßstabe; BS, 3 – grandement.

Воспламенился подвижничеством (tapo'tapyata)...— см. выше, прим. к I.2.2.

I.2.7. Возросши, оно сделалось пригодным... — снова этимологизирование, построенное на игре слов (aśva – "конь", aśvat – "возросло").

Праджапати — см. выше, прим. к I.2.1.

Что излучает тепло (ya eśa tapati)... — т.е. солнце (Шанкара).

Тело... — об ātman в этом значении см. выше, прим. к I.1.1.

Побеждает вторичную смерть... — т.е., уйдя из жизни, он больше не возрождается для новой смерти (Шанкара).

Он становится единым... — в рецензии Мадхьяндина (ВВ, 225) перед этими словами стоит: sarvam āyur eti – "достигает полного срока жизни" (т.е. ста лет).

I.3.1. Праджапати... — теория упанишад о превосходстве жизненного дыхания (prāṇa) над другими органами жизнедеятельности (ср., напр., Бр VI.1.7 и сл.) излагается здесь с помощью древнего мифа о

С.166

борьбе богов с асурами (= Ч I.2). Среди органов жизнедеятельности (иначе – жизненных сил, чувств), обозначающихся в упанишадах собирательным prāṇās (мн. ч.) (см. прим. к I.5.21), в настоящем месте перечисляются речь (vac), обоняние (prāṇa; см. ниже, прим. к I.3.3), глаз (cakśus), ухо (śrotra), разум (manas) и жизненное дыхание во рту (āsanya prāṇa; cp. I.5.21). Перечень этот допускает известные вариации; так, в 1-й Брахмане 6-й книги вместо обоняния среди prāṇās упомянуто семя (retas – VI.1.12); cp. также III.7.16, сл.

Асуры... — см. прим. к I.1.2.

За эти миры... — т.е. за три мира: небо, воздушное пространство и землю.

Удгитха (udgītha) — пение гимнов Самаведы, cp. выше, прим. к I.1.1. См. об этом Diwan Chand, Short studies in the Upanishads, Allahabad, 1948, p. 182 sq. В отличие от этой брахманы, где жизненные органы один за другим поют удгитху (см. след. прим.), в упоминавшейся уже параллели из Чхандогья упанишады. (I.2) удгитху более отвлеченно трактуется как символ почитания отдельных жизненных сил, вплоть до высшего из них – жизненного дыхания. По-видимому, версия Брихадараньяки является более ранней (cp. SU, 69, 385).

I.3.2. Певца... — имеется в виду удгатар (udgātar), должность которого последовательно исполняют органы жизнедеятельности – один из четырех главных жрецов (ṛtvij), служителей при жертвоприношении. Первый из них, хотар (hotar), взывает к богам, произнося гимны Ригведы; второй, удгатар, сопровождает жертву пением Самаведы; третий, адхварью (adhvaryu), совершает необходимые для обряда действия, сопровождая их чтением жертвенных формул Яджурведы; наконец, четвертый, брахман (brahman), – знаток трех вед, который обычно не принимает непосредственного участия в церемонии, но надзирает за ней и исправляет ошибки своих коллег; в более поздний период его функции связываются с Атхарваведой. Каждый из четырех жрецов имеет трех помощников; таким образом, число жрецов, участвующих в церемонии, достигает шестнадцати.

I.3.3. Обонянию... — следуем наиболее вероятному здесь по контексту значению prāṇa (= ghrāṇa). Cp. ниже jighrati ("обоняет"), а также в параллельном тексте Ч I.2.2 – nāsikyam prāṇam. BB,4 – Einhauch. Дф, 140 оставляет prāṇa без перевода.

I.3.7. Дыханию во рту (āsanyam prāṇam)... — cp. в Ч I.2.7: mukhyaḥ prāṇas.

I.3.8. Аясья... ангираса... — ayāsya от āsya, "рот", aṅga – "член тела"; rasa – "сущность". В этой брахмане (cp. ниже, I.3.19) жизненное дыхание отождествляется с одним из риши (легендарных мудрецов, творцов ведийских гимнов) Аясьей Ангирасой (Ayāsya Aṅgirasa), почитавшимся отцом Агни, Брихаспати (см. ниже, I.3.23) и некоторых других божеств. Cp. VN.I, 32-33.

I.3.9. Дур, ибо смерть далека... — Dur – "далекий".

С.167

I.3.10. Страны света... — Шанкара толкует diśām как области, жители которых знакомы с ведами. Отсюда вероятное значение следующего janam.

К людям... — под janam здесь, по-видимому, подразумеваются жители отдаленных стран, возможно лесные племена, не принадлежащие к арийцам и считавшиеся нечистыми (cp. PU, 158; BS, 6). П. Дейссен (SU, 388) переводит: Heiden. Мотив изгнания зла с помощью высшей силы находит себе параллель в буддийской доктрине (cp. BS, 6, n. I).

I.3.12. и сл. Речь, обоняние (см. выше, прим. к I.3.3), глаз, ухо, разум, будучи уведены от смерти, превращаются соответственно в огонь (agni), ветер (vāyu), солнце (āditya), страны света (diś) и луну (candra). Согласно древнеиндийским верованиям, отдельные органы и жизненные функции человека связаны с различными божествами. Бог огня Агни управляет речью, Вишну – руками, Индра – ногами, бог солнца Сурья (Адитья) – глазами и т.д.

I.3.17. Жизненным дыханием... — следуем толкованию Шанкары (anena – от ana – "дыхание*).

Здесь... — т.е. в пище, становящейся телом.

I.3.19. Аясья Ангираса – см. выше, прим. к I.3.8.

I.3.20. Брихаспати (Bṛhaspati) — древнее ведийское божества, почитавшееся наставником и жрецом богов, владыкой молитв и жертвоприношений. Здесь имя его толкуется как "господин брихати" (bṛhatī – название 36-сложного размера, употребительного в Ригведе) и, по-видимому, отождествляется с Ригведой в целом: (Cp. PU, 160; см. след. параграфы.) Другое толкование дает BPh, 142: Die Rede ist wahrlich groß (bṛhatī). Cp. Ч I.2.11.

I.3.21. Имя Брахманаспати (Brahmaṇaspati) объясняется здесь как "господин Брахмана", под которым в данном случае подразумеваются гимны Яджурведы. Брахманаспати также – другое имя Брихаспати.

I.3.22. Саман (sāman)... — здесь жизненное дыхание отождествляется с песнопениями Самаведы (см. выше, прим. к I.1.1). Саман толкуется как сочетание ("она") и ama ("он"), т.е. женского и мужского начал. Другое толкование:  – "речь", ama – "жизненное дыхание". Cp. Ч. I.6-7; V.2.6.

Потому, что оно равно... — здесь игра слов: yad veva samaḥ (sama – "равный").

I.3.23. Удгитха... — cp. выше, прим. к I.1.1; I.3.1. Здесь снова этимологизирование: слог ut объясняется как "поддержан" – uttabdham; gīthā – пение.

I.3.24. Чайкитанея (Caikitāneya) — правнук Чикитаны (PU, 161). Cp. VN, I, 263-264.

Царя [Сому]... — следуем толкованию Шанкары rajanam как yajñe somam. Сома (soma) – хмельной напиток из сока стеблей одноименного растения (Sarcostema Viminalis или Asclepias Acida). Играл первостепенную

С.168

роль при жертвенных возлияниях богам, а также употреблялся брахманами в качестве питья. Напиток этот был персонифицирован как одно из главных ведийских божеств. Бог Сома занимает видное место в Ригведе, он почитался как бог луны, повелитель растений, один из восьми хранителей мира, царящий над северо-востоком. Cp. VN, II, 474-479.

Отсечет мою голову... — т.е. за произнесение лжи.

I.3.25. Обязанности жреца (ārtvijyam) — о ṛtvij см. прим. к 1.3.2.

I.3.26. Золото – его благозвучие... — игра слов: 1) suvarṇa – "золото"; 2) su+varṇa – "благозвучие".

I.3.28. Исполнение очистительных гимнов (pavamānānām) названо восхождением (abhyāroha), так как с их помощью жертвователь достигает божества (Шанкара).

Прастотар (prastotar) — помощник удгатара (см. прим. к I.3.2), поющий вступительное славословие самана (prastāva).

Это – завоевание мира... — т.е. знанием того, что саман есть жизненное дыхание, завоевывается мир.

I.4.1. Во избежание произвольных толкований (cp. PU, 163; UM, 85 – elf; BS, 10; SU, 392 – ātman; ВВ, 9 – Selbst и т.д.) слово "Атман" (ātman) оставлено нами без перевода. Слово это, сопоставлявшееся с an ("дышать", cp. Odem), at ("двигаться") и т.д., как уже говорилось, употребляется в упанишадах в значении "тело" (см. выше, прим. к I.1.1), как местоимение "я", "себя" и, наконец, чаще всего – для обозначения субъективного психического начала индивидуального бытия, "души", понимаемых как в личном (напр., II.5.14), так и в универсальном (напр., в настоящем месте) планах. См. С. Радхакришнан, Индийская философия, т. I, М., 1956, стр. 124 и сл.; H.O. Narahari, Ātman in pre-upaniṣadic and vedic literature, Adyar, 1944, pp. 17-20; специально о значениях ātman в Брихадараньяке: J.M. Van Gelder, Der ātman in der Grossen-Wald-Geheimlehre,’ s–Gravenhage, 1957; E.G. Carpani, Chandogya and Bṛhadaranyaka Upaniśads. Philosophical notes, — «Woolner commemoration volume», Lahore, 1921, pp. 29-33. Атман как субъективное начало является в упанишадах коррелятом объективной первичной реальности – Брахмана (cp. выше, прим. к I.2.1); тождество их (cp. ниже, I.4.15; Та I.5.1 и др.) – одна из основных идей философии упанишад (cp. С. Радхакришнан, Индийская философия, т. I, стр. 140 и сл.). В настоящей брахмане вновь используется легенда о мироздании, рисующая Атман как первопричину всего сущего (cp. Айт I.1.4). Шанкара отождествляет здесь ātman с virāj. См. также: B. Heimann, Studien, S. 41 sq.; M. Harrison, Hindu monism and pluralism as found in the Upanishads and in the philosophies dependent on them, Oxford, 1932, p. 89 sq. и др.

Слово puruṣa (букв.: "человек", "мужчина") также оставлено без перевода (cp. PU, 163; UM, 85 – person; SU, 392 – Mensch, ВВ, 9 – Geist;: BS, 10 – puruṣa). В упоминавшейся уже Пурушасукте Ригведы (Рв X.90; см. прим. к I.1.1) пуруша – первичное существо, из которого творится

С.168

вселенная. В упанишадах обычно обозначает жизненный принцип, одушевляющий людей и другие существа. Здесь отождествление пуруши с творящим мир Атманом, по-видимому, представляет собой дань ведийской космогонии; вместе с тем оно содержит интересную параллель с философской системой санкхья; в этой системе пуруша выступает как обозначение божественной субстанции – Атмана.

Перед началом... сжег... — снова этимологизирование: pūrvo'...auśat, tasmāt puruṣaḥ.

I.4.2. Чего ему было бояться... — как поясняет Шанкара, этот страх проистекал из незнания; незнание же есть представление о чем-либо другом, отличном от субъекта. Тот, кто познал высшее существо, в котором все едино (cp. Иша 7), свободен от страха.

I.4.3. Разделил сам себя на две части... — cp. миф об андрогине у Платона (Пир, 189 с).

Подобны половинкам (ardha-bṛgalam iva)... — согласно толкованию Шанкары – половинке горошины. Cp. UM, 85, n. 3.

Яджнявалкья (Yājñavalkya Vājasaneya) — легендарный мудрец, получивший от солнца знание Белой Яджурведы (Vājasaneyi Saṁhitā) и первый начавший учить этому знанию (cp. предисловие, стр.6, сл.), Шатапатха Брахмана и Брихадараньяка неоднократно ссылаются на авторитет Яджнявалкьи (cp. ниже, II.4; III; IV); его именем назван весь второй раздел этой упанишады, включающий III и IV главы. Cp. W. Ruben, Die Philosophen, S. 156 sq.; P.V. Kane, History, vol. I, 1930, p. 168 sq; VN, II, 189-190.

I.4.6. Потер [руки]... — т.е. дул, одновременно потирая руки перед ртом. Cp. SU, 394; die vor den Mund gehaltene Hände; UM, 86, n. 2. Как и выше (I.2.1), идеи творения и жертвоприношения тесно связаны друг с другом. Творимые Атманом (или Брахманом; см. ниже), огонь (Агни) и влага (Сома) – основные элементы жертвы.

У обоих... — т.е. у рук и у рта.

И когда говорят... ибо он – все боги — Э. Сенар (BS, 11, n. 2) предполагает, что этот отрывок следует поместить в конце предыдущего пятого параграфа, П. Дейссен (SU, 394, Anm. 1) – в конце пятого или шестого.

Сома... — см. выше, прим. к I.3.24.

О Брахмане см. прим. к I.2.1; I.4.1.

Смертный... — т.е. приносящий жертву.

Находится в этом высшем... — т.е. сам становится творцом, как Вирадж (Шанкара).

I.4.7. По имени и образу (nāma-rūpābhyām)... — имя (naman) понимается здесь как обозначение сущности предмета, постигаемое интеллектом; образ (rūpa) – его видимое воплощение, постигаемое чувствами. В совокупности эти категории характеризуют мир явлений (cp. PU, 167). Терминология упанишад сопоставима здесь с буддийской (cp. выше, стр. 38-39.)

С.170

Он [Атман] проник сюда... — cp. сходный образ в Кау IV.20.

Как огонь... — в тексте: viśvambharo (букв.: "всеподдерживающий", один из эпитетов огня). Cp. PU, 166; SU, 394; ВВ, 11. Э. Сенар (BS, 11, n. 5) подвергает это значение сомнению и оставляет viśvambhara без перевода. В. Уитней в рецензии на издания О. Бётлингка (W. Whitney, Böhtlingk's Upanishads, — «American Journal of Philology», 1890, vol. XI, p. 431 — далее: W. Whitney, Böhtlingk's) предполагает, что речь здесь идет о каком-то насекомом.

I.4.10. и сл. В начале... — cp. Ч VI.2.

I.4.10. Риши — легендарные поэты-мудрецы, творцы ведийских гимнов (cp. прим. к 1.3.8).

Вамадева (Vāmadeva) — один из риши, которому приписывалось авторство почти всей IV книги Ригведы, откуда и взяты его слова ("Я был..." — Рв IV.26.1). Этими словами, как поясняет Шанкара, Вамадева выразил свое единство со всем сущим. Cp. VN, II, 286-287.

Ману (Manu) — имя, прилагавшееся к 14 легендарным прародителям, каждый из которых правит в одном мировом периоде (kalpa или manvantara – "период Ману"). Первому Ману – Сваямбху ("самосущему") приписывается важнейший сборник древнеиндийских законов – mānavadharmaśāstra ("Законы Ману"). Здесь имеется в виду правящий в настоящем мировом периоде 7-й Ману – Вайвасвата (Vaivasvata – "происходящий от солнца"), почитавшийся сыном солнца (Сурьи), прародителем людей.

Я есмь Брахман (aham brahmāsmiti)... — см. предисловие, стр. 30. Cp. P. Deussen, Die Philosophie, S. 37.

Даже когда бывает взято одно животное... — взможно, здесь содержится намек на отрицательное отношение к ритуалу жертвоприношений. P. Deussen, Die Philosophie, S. 58.

Им... неприятно... — по объяснению С. Радхакришнана (PU, 168-169), так как, зная высшую истину, люди узнáют о границах могущества богов и перестанут приносить им жертвы. Это объясняет высказанную выше возможность того, что боги захотят помешать человеку в достижении высшего знания. Шанкара подчеркивает другую сторону этого рассуждения: к прекращению жертвоприношений людей приведет сознание своего единства с богами.

I.4.11. Брахманом... — древнеиндийское общество делилось на четыре главных сословия: 1) брахманов (brāhmaṇa) – жрецов, 2) кшатриев (kṣatriya) – воинов, 3) вайшьев (vaisya) – торговцев, земледельцев. 4) шудр (śūdra)– наиболее бесправных людей, зависимых земледельцев, поденщиков и т.п. Здесь, согласно толкованию Шанкары, речь идет о том, что вначале существовало лишь одно сословие, внутри которого не было различий, – брахманство, воплощавшее знание (PU, 169). Сотворенная затем кшатра (kṣatra – "сила", "власть"; cp. VN.I.202) – воплощение могущества и олицетворение воинского сословия кшатриев, из которого должны были происходить цари.

С.171

Индра (Indra) — см. прим. к I.2.1. Варуна (Varuna) – бог вод, один из богов – хранителей мира, царящий над западом. Сома (Soma) – см. прим. к I.3.24. Рудра (Rudra – "ревущий") – бог бури и разрушения, отец и повелитель рудр и марутов (см. ниже, прим. к I.4.12); отождествлялся, в частности, с Шивой. Парджанья (Parjanya – "дождевое облако") – бог дождя, часто отождествлявшийся с Индрой. Яма (Yama) – владыка преисподней, бог справедливости и смерти, один из богов-хранителей мира, царивший над югом. Мритью (mṛtyu – "смерть") – персонификация смерти (cp. выше, прим. к I.2.1.); как бог, он отождествлялся иногда с Ямой или Вишну. Ишана (Īśana – "владыка") – имя, прилагавшееся к Шиве, Рудре, Вишну.

Раджасуя (rājasūya) — жертвенная церемония, сопровождающая помазание на царство. Cp. P.V. Kane, History, vol. II, pt II, p. 1214 sq.; VN, II, pp. 219-220.

I.4.12. Виш (viś – "община", "народ", также "богатство") — третье начало, олицетворяющее сословие вайшьев. Воплощение богатства.

Васу (vasu – "добрый", "благодетельный") — название восьми божеств. Повелителем их считался Индра, позже – Агни и Вишну. Васу олицетворяли различные феномены природы. Так, согласно Вишнупуране, это: Āpa ("вода"), Dhruva ("полярная звезда"), Soma ("луна"), Dhava или Dhara ("земля"), Anila ("ветер"), Anala или Pavaka ("огонь"), Pratyuṣa ("заря"), Prabhāse ("свет"). Перечень этот в разных источниках варьируется. Cp. ниже, III.9.3.

Рудры (rudra) — название одиннадцати божеств, происшедших, согласно легенде, от Рудры (см. прим. к I.4.11); по другому преданию, они вышли из уст бога-творца. Рудры почитаются также как воплощение Шивы; имена их, варьирующиеся в разных источниках (напр., в Ваюпуране: Ajāikapad, Ahirbudhnya, Hara, Nirṛta, Īśvara, Bhuvana, Aṅgāraka, Ardhaketu, Mṛtyu, Sarpa, Kapālin), обычно служат его эпитетами. Cp. ниже, III.9.4.

Адитьи (aditya) — название семи (Varuṇa, Mitra, Aryaman, Bhaga, Dakṣa, Aṁśa и Sūrya или Savitar) ведийских небесных божеств, детей Адити (см. прим. к 1.2.5). Иногда их насчитывают восемь. В брахманах адитьев – двенадцать и они отождествляются с месяцами года (см. ниже, III.9.5). Восемь васу, одиннадцать рудр и двенадцать адитьев образуют вместе с Индрой и Праджапати (иначе – с небом и землей; или с двумя ашвинами – см. прим. к II.5.16) тридцать три божества, часто упоминаемых в религиозных текстах (cp. ниже, III.9.1).

Вишведевы (viśvedeva) — 12 (иногда 13) божеств, происходящих от Вишвы (Viśvā), дочери прародителя Дакши. Имена их: Vasu, Satya, Kratu, Dakṣa, Kāla, Kāma, Dhṛti, Kuru, Purūravas, Mādravas, Rocaka (или Locana) и Ḍhvani (или Dhūri). Божествам этим воздается особое почитание при шраддхе (śrāddha) – жертвоприношении душам усопших предков; им следует ежедневно подносить часть своей пищи (церемония vaiśvadeva). Cp. P.V. Kane, History, vol. II, pt II, p. 741 sq.; vol. IV, 1946, p. 334 sq.

С.172

Маруты (marut) — божества бури, происшедшие от Рудры (согласно другим легендам – от неба или от океана). Согласно Ригведе (Рв VIII.96.8), число их – трижды шестьдесят; в более позднее время семь или семиджы семь.

I.4.13. Пушан (Pūṣan – "питающий", "увеличивающий", "защитник", – cp. игру слов ниже) — ведийское божество, отождествляющееся с солнцем, иногда с Сомой. Пушан почитался как защитник стад, посылающий богатство и процветание. Здесь выступает как олицетворение четвертого сословия – варны (varṇa) шудр, призванных кормить высшие сословия.

I.4.14. Дхарма (dharma, от dhar – "поддерживать") — слово, носящее в санскрите множество значений ("установление", "закон", "нравственный долг", "справедливость", "добродетель", "благочестие"); cp. P.V. Kane, History, vol. I. pp. 1 sq. Оставлено нами без перевода (cp. PU, 170 – justice; UM, 89 – law; BM, 178 – righteousness; BS, 13 – loi; SU, 396 и ВВ, 13 – Recht.) Здесь дхарма выступает как непреложный закон, подчиняющий себе все существа.

Надеется [одолеть] (āśaṁsate)... — cp. SU, 396; PU, 170 – А. Хиллебрандт (A. Hillebrandt, Aus Brahmanas und Upanisaden, Jena 1921, S. 171 Anm. 46) понимает āśaṁsate как юридический термин ("приносить жалобу").

Дхарма есть правда... — Satya – "правда", "реальность" "действительность"; cp. PU, 170 – truth, UM, 89 – true; BS, 14 – vérité; SU, 396 и ВВ, 13 – Wahrheit. Действие, согласное с "правдой", провозглашается в ведийской литературе основной обязанностью царей (cp. Рв X.109.6; Ав V.17.10); дхарма и правда предстают здесь органически связанными друг с другом (cp. PU, 170). Cp. также Бр I.6.3; II.3.1; III.9.12; IV.1.4 и др.

I.4.15. Среди богов огнем — здесь идет речь об ипостасях, (vikāra) Брахмана.

Собственного мира... — т.е. согласно Шанкаре, Атмана.

Творит все, что пожелает... — cp. Ч VIII.2.

I.4.16. Этот Атман... — здесь ātman, возможно, означает "тело (cp. SU, 397; BS, 14, n. 5). Настоящий параграф соответствует учению о "пяти великих жертвах" (PU, 172) – для животных (bhūta-yajña), людей (manuṣya-), предков (pitṛ-), богов (deva-), и риши (brahma-) истолкованным здесь как жертвоприношение Атмана (cp. "Законы Ману" III.69 сл.).

Мир всех существ... — т.е., согласно Шанкаре, доставляет радость всем существам.

I.4.17. Разум – его Атман... — возможно, здесь ātman также означает "тело" (cp. PU, 172).

Божественное [богатство]... — т.е. знание вед, существовавших будто бы изначально и лишь "услышанных" мудрецами (отсюда название ведийской литературы – śruti, в отличие от других памятников – smṛti; букв.: "передаваемое по памяти").

С.173

Пятерично это жертвоприношение — см. прим. к I.4.16; пятерично жертвенное животное – т.е. люди, коровы, лошади, козы и овцы; пятеричен человек – т.е. состоит из разума (manas), речи, дыхания, зрения и слуха. О древнеиндийской числовой символике, в частности, символике числа пять (cp."пять дыханий", "пять элементов мироздания" и т.п.), см. B. Heimann, Significance, p. 88-93. Cp. Ч II.2-7.

I.5.1. Когда... отец... — cp. I.2, где Праджапати творит мир, с тем чтобы пожрать его.

Лицом (pratīkena)... — cp. UM, 92 – with his face; ВВ, 15 – mit dem zugewandten Körpertheile; см. ниже, I.5.2. Согласно Шанкаре, pratīka означает здесь "выдающееся".

I.5.2. Ибо она смешана... — т.е., согласно Шанкаре, принадлежит всем.

Пуруша неистребим... пуруша неистребим... — по-видимому, в первом случае puruṣa (си. прим. к I.4.1) употреблено в значении космической силы, во втором – индивидуальной (cp. BS, 17, n. 1).

I.5.3. Тот, кого коснутся сзади... — Шанкара поясняет: благодаря разуму человек, не видя, что происходит сзади, узнает, например, коснулись ли его ладонью или коленом.

Она имеет конец и не имеет... — по толкованию П. Дейссена конечна человеческая речь и бесконечна – небесная (SU, 402).

Дыхание... — здесь перечисляется пять дыханий – составных частей одного жизненного дыхания (prāṇa). См. предисловие, стр.31. Cp. ниже, III.4.1; 9.26; Амритабинду упанишада, 32-37; См. PU, 176; SU, 402; 913; Cp. P. Regnaud, Etudes de philosophie indienne. Les dogmes, — " Revue Philosophique", 3 an. № 2, 1878, p. 177 sq.; ibid., № 5, 1878, p. 538; P. Deussen, Die Philosophie, S. 248-252.

I.5.4. сл. Три мира... — триада, составляющая Атмана, – речь, разум и дыхание – отождествляется в следующих параграфах с другими триадами, соответственно:

  Речь: Разум: Дыхание:
Миры: этот мир воздушное пространство тот мир (небо)
Веды: Ригведа Яджурведа Самаведа
Существа: боги предки люди
Родичи: мать отец потомство
Предмет знания: известное то, что станет известным неизвестное
"Тело": земля небо вода
«Образ света»: огонь солнце луна

С.174

I.5.11. Этой речи (tasyai)... — употребление дательного падежа в значении родительного-отложительного ж.р. характерно для языка Шатапатха брахманы. Cp. ниже, I.5.18; 23 и др. См. BS, 123.

I.5.12. Оба они... — по-видимому, имеются в виду огонь и солнце, о которых только что шла речь (Шанкара). Cp. PU, 177; UM, 95; ВВ, 17;. BS, 19. П. Дейссен толкует tau как речь и разум" (SU, 402).

I.5.14. Из шестнадцати частей (ṣoḍaśakalaḥ)... — Праджапати ассоциируется здесь с луной (cp. Кау II.9), которую древнеиндийская традиция также делила на 16 частей (kalā). Возрастание и уменьшение его соответственно связано с ростом и убыванием диска луны в течение двух половин лунного месяца – единицы древнеиндийского времяисчисления.

I.5.15. Человек... — здесь в этом значении употреблено puruṣa (cp. Ч VI.7). Богатство человека рисуется как нечто внешнее и подверженное изменению. Неизменен лишь его Атман.

I.5.16. Деянию (karmaṇā)... — по-видимому, употреблено здесь в более узком смысле: благочестивого дела, исполнения обрядов и т.п. (cp. PU, 179; SU, 403; ВВ, 18). Пути, ведущие к приобретению мира предков и мира богов, назывались соответственно pitṛyāna и devayāna (cp. ниже).

I.5.17. О передаче... — samprattiḥ, по замечанию Шанкары, означает здесь, что отец передает сыну свои обязанности (cp. описание "передачи" в Кау II.15).

Ты – Брахман... — следуем наиболее распространенному толкованию П. Дейссен (SU, 404) переводит brahma – "Gebet".

Что изучено... — имеется в виду изученное и принесенное в жертву отцом.

В этом... — т.е. в Брахмане, жертве и мире.

Поможет мне [спастись] отсюда... — т.е. от уз этого мира.

Ведущим к достижению мира... — такой перевод lokyam представляется нам наиболее соответствующим смыслу оригинала (cp. M–W, 907; PU, 179; ВВ, 18); слово это, однако, толкуется переводчиками и по-другому; UM, 96 – world-son; BS, 23, n. 1 – qui a du monde; SU, 434 – daß er Welt [-Erfahrung] habe. Cp. M.A. Mehendale, Two derivatives, p. 599-631.

Дыханиями... — П. Дейссен (SU, 404) и М. Мюллер (UM, 96) понимают под prāṇaih, переходящими из отца в сына, – разум и дыхание; однако последние имеются в виду скорее не здесь, а ниже, в конце этого параграфа (daivāh prāṇā amṛtā; cp. I.5.18-20).

Потому он и зовется сыном...– cp. традиционную этимологию putra: put ("ад"), tra ("спасать"), т.е. "спасающий из ада" (cp. "Законы Ману" IX.138), Шанкара толкует putra с помощью глагола pur ("наполнять"), т.е. "заполняющий пробелы, оставленные отцом" (cp. эпитет сына ṛṇacyut – "уничтожающий долги"; Рв VI.61.1).

В этом мире... — т.е. в мире людей.

I.5.18, сл. Из земли и огня... — cp. выше, I.5.11-13.

С.175

I.5.20. Божество... — С. Радхакришнан (PU, 183) и М. Мюллер (UM, 97) вслед за Шанкарой поясняют devatā как Хираньягарбха; П. Дейссен (SU, 405) – как Праджапати (cp. выше, прим. к I.2.1). Согласно этому параграфу, отдельные люди способны причинять зло друг другу, но их страдания не затрагивают того Атмана, в котором все они – Одно. Ср.Ч V.18.1 и др.

I.5.21. Рассмотрение обрядов (vrata-mīmāṁsa)... — vrata, no толкованию Шанкары, означает здесь "почитание" (upāsana), Cp. SU, 405 – Gelübde.

Действия (karmāṇi)... — означает здесь органы жизнедеятельности (= prāṇās; см. выше, прим. к I.3.1).

Другие действия... — см. о prāṇās в I.3.2 сл.; VI.1.7 сл.

Срединное дыхание (madhyamaḥ prāṇaḥ)... — согласно толкованию Шанкары, – это дыхание во рту. Оно аналогично, по-видимому, дыханию как одной из жизненных сил, и здесь говорится о превосходстве этого дыхания над другими жизненными силами или органами жизнедеятельности (cp. ниже, VI.1.7-14).

Или не движется... — имеется в виду промежуток между вдохом и выдохом.

Вот что относится к телу (iti adhyātmam; см. выше, прим. к I.1.1) – Дф 144 оставляет: "атмана".

I.5.22. О божествах... — О соответствии жизненных сил различным феноменам природы и божествам (речь – огонь, agni; глаз – солнце, āditya и т.д.) см. выше, прим. к I.3.12 сл. Луна, по-видимому, соответствует не уху, а разуму (cp. там же). Бог ветра Ваю (Vāyu) – одно из известнейших ведийских божеств, повелитель северо-запада, отождествляется с дыханием, но в отличие от значения prāṇa в предыдущем параграфе (см. выше) символизирует космическое, а не индивидуальное начало (cp. в Кау II.12-13 – SU, 37; Ч IV.3.1-4).

I.5.23. Теперь – этот стих... — cp. Кат IV.9 – SU, 280.

Дхармой... — см. выше, прим. к I.4.14.

Лишь один обряд... — т.е., согласно толкованию Шанкары, человек, вдыхая и выдыхая (prāṇyāc caiva apānyāc ca; cp. выше, прим. к I.2.3), должен подавить в себе активность всех других чувств. По-видимому, в этом месте Брихадараньяки можно видеть зародыш столь распространенного впоследствии учения йоги о контроле над дыханием (prāṇā-yāma). Cp. Махабхарата, II. Бхагавадгита, пер. Б.Л. Смирнова, 2-е изд., Ашхабад, 1960, примечания, стр. 306. Следуем SU, 406; PU, 182; ВВ, 20; см. также: A.H. Ewing, The hindu, p. 249 sq. Противоположное толкование этого и параллельных (VI.4.10-11) мест ("выдыхает и вдыхает") дает В. Калан (W. Caland, Zur Exegese und Kritik der rituellen Sutras, — ZDMG, 1897, Bd 51, S. 133-134; 1901, Bd 55, S. 26.1 sq.; далее — W. Caland, Zur Exegese); то же: BS 22, 114. Cp. более общее толкование ВМ, 244 и BRM, 117 – respiration and excretion.

С.176

С этим божеством... — т.е., по-видимому, с жизненным дыханием (cp. UM, 98).

I.6.1. сл. Триада... — в этой брахмане рассматривается три категории: имя (nāman), образ (rūpa; см. выше, прим. к I.4.7) и деяние (karman; cp. выше, I.4.15; 17), характеризующие, по толкованию Шанкары, мир явлений, отличный от Брахмана. В индивидуальном плане им соответствует другая триада: речь, глаз и тело (ātman; cp. BS, 22), в которой заключен основной, также троякий, принцип первой триады, изложенный с помощью игры слов. Речь для имени, глаз для образа и тело для деяния являются, во-первых, источником (uktha – уктха, символ Ригведы, cp. прим. к I.1.1); во-вторых, песнопением (так как "общее" для всех – sāman, символ Самаведы; Дф, 145-146 вряд ли удачно дает во всех случаях "общее") и, в третьих, Брахманом (так как "несет их" – bibharti; brahman; cp. UM, 99 – prayer; здесь символ Яджурведы, см. SU, 406). Таким образом, соотношение их определяется одним основным принципом – ведой. Далее говорится о единстве этих триад в Атмане или в дыхании (см. ниже, I.6.3).

I.6.3. Это – бессмертное... — Атман и дыхание выступают здесь как наделенные бессмертием (amṛta); триада имени, образа и деяния – как действительность, эмпирическая реальность (satya; cp. выше, прим. к I.4.14), скрывающая за собой бессмертное начало.


ПРЕЖДЕ   СОДЕРЖАНИЕ   ДАЛЬШЕ